|
 Василий СМИРНОВ, доктор биологических наук
ОМУЛЕВАЯ БОЧКА Для жителей Восточной Сибири, а уж для иркутян — точно, одно из первых и главных с детства слов — «омуль». Тут, конечно, сразу вспоминаются старые песни («Славное море, священный Байкал, славный корабль — омулевая бочка»), легенды и были. Однако мало кто знает, что еще не так давно самой промысловой рыбой славного моря был не омуль, а осетр. Его вылавливали сотнями и тысячами пудов. На иркутский рынок приводили по реке на куканах живых осетров, на рынке стояли бочонки лагуны с паюсной икрой, рыбьим жиром и клеем. Однако к началу XX века, к революции, осетровое стадо было буквально разгромлено. Теперь, если
попадется какой недоросток-осетришко, — событие. Тут-то и выдвинулся простонародный омуль. Хотя, впрочем, он всегда был в первых рядах. В прошлые времена на Байкале добывали каждый год более 10 миллионов штук омуля (так вели тогда счет) и поэтому пели об «омулевой бочке». Латинское название байкальского омуля переводится как «странствующий сиг». Название не случайное. Одна из гипотез — этот «сиг» проник в Байкал еще в межледниковый период из морей Северного Ледовитого океана — предположительно через бассейн Лены и ее притоки. Ничего удивительного в том нет: полярный омуль – отличный путешественник, и подняться вверх по течению рек ему не составляло труда. Кроме того, в отличие от других сиговых рыб, он пускается и далеко в открытое соленое море. А на икромет заходит в реки, впадающие в океан (Печора, Енисей, Лена, Хатанга, Яна, Индигирка), по которым поднимается на сотни километров. Еще сравнительно недавно, каких-нибудь сотню лет назад, целые косяки нерестового полярного омуля наблюдались выше устья Вилюя... В доказательство «морской» гипоте-
зы происхождения байкальского омуля
ее сторонники приводят и такой факт.
Полярный омуль прекрасно живет нынче
в пресном ирландском озере Лох-Ней,
где он остался, когда отступило море.
И, между прочим, как хорошо видно на
фотографиях, внешне, по строению тела,
«ирландец» весьма похож на байкальско-
го собрата...
МИЛЛИОНЫ ЛЕТ НАЗАД
Однако есть и другая точка зрения.
Согласно ей, байкальский омуль, как и
многие виды рыб и беспозвоночных Бай-
кала, является эндемиком, т. е. местно-
го происхождения и как таковой больше
нигде не встречается. Этой точки зрения
придерживались крупнейшие ихтиоло-
ги России (П.Дрягин, П. Пирожников,
В. Покровский), которые считали, что
был собственный, забайкальский центр,
откуда произошли байкальские сиго-
вые — Баунтовская и Ципиканская озер-
ные системы. Здесь, в теплых водоемах, в
условиях субтропического климата, оби-
тали предки омуля еще миллионы лет
назад.
Эту гипотезу поддерживают совре-
менные исследования байкальских ихти-
ологов и их коллег из смежных наук. Мы
предполагаем, что предок байкальского
омуля обитал в древнем пресноводном и
глубоком озере — на месте северной око-
нечности нынешнего Байкала (близкий
тип до сих пор обитает здесь в верховьях
Кичеры, в озерах ледниково-тектоничес-
кого происхождения, но не спускается по
реке в Байкал).
Рядом с этим северным озером два
– четыре миллиона лет назад на месте
среднего и южного Байкала существова-
ли другие, тоже крупные озера с немалы-
ми глубинами (около 400 метров). Затем
— это уже было 500–800 тысяч лет назад
— могучие подземные силы так сотряса-
ли соседние озера, образуя новые впади-
ны, разломы и т.д., что они постепенно
соединились в единое водное пространс-
тво, по контурам похожее на современ-
ный Байкал. На это великое пространс-
тво и вышел предок омуля из бывшего
северного озера.
Таковы гипотезы. Несомненно одно: омуль не только желанный и частый
гость на столах сибиряков, но и удиви-
тельное творение природы.
ПОСОЛЬСКИЙ, СЕЛЕНГИНСКИЙ,
"ИНКУБАТОРСКИЙ"... Байкальский омуль неодинаков. Он
делится на несколько популяций (или,
как еще говорят, рас), которые отлича-
ются местами обитания, питанием (и,
следовательно, размерами), поведени-
ем в разные времена года и отчасти даже
строением.
Основные, самые известные популя-
ции омуля — селенгинская, посольская,
баргузинская, чивыркуйская и северо-
байкальская. Названия свои они получи-
ли по местам нерестилищ в реках, впада-
ющих в Байкал. Селенгинский омуль — самый много-
численный. Он заходит на нерест в реку
Селенгу. Этому омулю больше всего под-
ходит название «странствующий сиг».
Он освоил всю акваторию Байкала. В
поисках корма (зоопланктона, состав-
ляющего основной рацион) он соверша-
ет продолжительные путешествия. Кор-
миться любит в ночное и сумеречное
время, когда зоопланктон как раз поды-
мается из глубины в верхние слои воды.
Эту его особенность используют рыба-
ки-любители. В июле–сентябре они выез-
жают на ночной лов в глубоководные
районы озера. Главная здесь хитрость и
приманка — прожектора. Омуль устрем-
ляется в освещенную зону за своим кор-
мом (кроме упомянутого зоопланкто-
| на, это молодь бокоплава, личинки голо-
мянок и бычка). Тут его и подстерегают
рыбаки. Селенгинский омуль созрева-
ет медленно — в 8–12 лет, имея при этом
вес в 300–500 граммов.
В отличие от своего селенгинского
собрата северобайкальский омуль (нерес-
тится в реках Верхняя Ангара и Киче-
ра, впадающих в северный Байкал), бла-
годаря тому что обитает в отепленных
прибрежных водах, растет намного быс-
трее — созревает через 5–6 лет. Правда,
при этом мелок — средний вес 200–250
граммов. Хотя, как утверждают гурманы,
этот мелкий вкуснее, нежнее крупного —
селенгинского или посольского.
Часто на байкальских «камчатках»
(места подледного лова рыбаков-люби-
телей) можно слышать возглас: «Опять
поймал «инкубаторского»! Рыбаки так
называют «гужей» — прогонистого, мало
упитанного северобайкальского омуля,
который после нереста в Верхней Анга-
ре и Кичере мигрирует вдоль прибреж-
ной отмели на юг к Чивыркуйскому и
Баргузинскому заливам, Малому морю
и селенгинскому мелководью. В подлед-
ный период «гужи» откармливаются на
небольших глубинах, в том числе в райо-
нах «камчаток», подхватывая прикор-
мочный рыбацкий бормаш.
А действительный «инкубаторский»
омуль — это омуль посольской популя-
ции, который разводит Большереченс-
кий рыбоводный завод. Все лето он оби-
тает в основном в Селенгинском райо-
не Байкала, по прибрежным склонам на
глубинах 50–350 метров, недоступных
любителям бормашевого лова. Имея осо-
бенные жабры (наименьшее число тол-
стых, редко расположенных жаберных
тычинок), этот посольcкий омуль может
откармливаться крупным пелагическим
бокоплавом, которого в светлое время
скапливается много в придонных слоях
воды. Этот омуль созревает поздно —
через 9–15 лет, но вес при этом имеет
немалый — 400–900 граммов. На нерест
идет в притоки Посольского сора.
Особенности селенгинской, северо-
байкальской и посольской популяций, о
которых рассказано кратко, ярче всего
проявляются летом и осенью — во время
активного нагула. Когда же Байкал ста-
нет, подо льдом большая часть омуля
располагается в придонных слоях у при-
брежных склонов — на глубине от 70 до
350 метров. Хотя крупный селенгинский
омуль по-прежнему придерживается вер-
хнего 150-метрового слоя — на глубоко-
водных местах. Весной же, в мае—июне,
наблюдается движение омуля к меньшим
глубинам.
Вот таким, в общих чертах, не за одну
тысячу лет вырос и сформировался зна-
менитый омуль — одно из достоприме-
чательностей Байкала. Для зарубежных
и российских гостей — диковинка само-
го глубокого в мире озера-моря, для при-
байкальских жителей — и гордость, и
хлеб насущный...
В начале 1940-х уловы омуля в слав-
ном море достигали 10 тысяч тонн в год.
После войны, в тяжелые времена, когда
омуль наравне с картошкой был главным
продуктом, пришлось ловить намно-
го больше. Затем пошел спад, и посте-
пенно мы почти забыли про «омулевую
бочку». В последнее десятилетие, когда
пали многие запреты и установления,
мы снова увидели, что, слава Богу, с ому-
лем порядок — он массово появился на
рынках и в магазинах и, следовательно, в
наших домах. Хотя, в общем, нынешние
уловы (особенно по сравнению с некото-
рыми прошлыми) не так велики. Однако
не меньше 4–5 тысяч тонн в год.
Если мы будем относиться к Байка-
лу разумно и бережно, мы еще долго смо-
жем и любоваться, и гордиться знамени-
той рыбой.
|
|
Дайджест 
