Василий СМИРНОВ, доктор биологических наук ОМУЛЕВАЯ БОЧКА Для жителей Восточной Сибири, а уж для иркутян — точно, одно из первых и главных с детства слов — «омуль». Тут, конечно, сразу вспоминаются старые песни («Славное море, священный Байкал, славный корабль — омулевая бочка»), легенды и были. Однако мало кто знает, что еще не так давно самой промысловой рыбой славного моря был не омуль, а осетр. Его вылавливали сотнями и тысячами пудов. На иркутский рынок приводили по реке на куканах живых осетров, на рынке стояли бочонки лагуны с паюсной икрой, рыбьим жиром и клеем. Однако к началу XX века, к революции, осетровое стадо было буквально разгромлено. Теперь, если попадется какой недоросток-осетришко, — событие. Тут-то и выдвинулся простонародный омуль. Хотя, впрочем, он всегда был в первых рядах. В прошлые времена на Байкале добывали каждый год более 10 миллионов штук омуля (так вели тогда счет) и поэтому пели об «омулевой бочке». Латинское название байкальского омуля переводится как «странствующий сиг». Название не случайное. Одна из гипотез — этот «сиг» проник в Байкал еще в межледниковый период из морей Северного Ледовитого океана — предположительно через бассейн Лены и ее притоки. Ничего удивительного в том нет: полярный омуль – отличный путешественник, и подняться вверх по течению рек ему не составляло труда. Кроме того, в отличие от других сиговых рыб, он пускается и далеко в открытое соленое море. А на икромет заходит в реки, впадающие в океан (Печора, Енисей, Лена, Хатанга, Яна, Индигирка), по которым поднимается на сотни километров. Еще сравнительно недавно, каких-нибудь сотню лет назад, целые косяки нерестового полярного омуля наблюдались выше устья Вилюя... В доказательство «морской» гипоте- зы происхождения байкальского омуля ее сторонники приводят и такой факт. Полярный омуль прекрасно живет нынче в пресном ирландском озере Лох-Ней, где он остался, когда отступило море. И, между прочим, как хорошо видно на фотографиях, внешне, по строению тела, «ирландец» весьма похож на байкальско- го собрата... МИЛЛИОНЫ ЛЕТ НАЗАД
Однако есть и другая точка зрения. Согласно ей, байкальский омуль, как и многие виды рыб и беспозвоночных Бай- кала, является эндемиком, т. е. местно- го происхождения и как таковой больше нигде не встречается. Этой точки зрения придерживались крупнейшие ихтиоло- ги России (П.Дрягин, П. Пирожников, В. Покровский), которые считали, что был собственный, забайкальский центр, откуда произошли байкальские сиго- вые — Баунтовская и Ципиканская озер- ные системы. Здесь, в теплых водоемах, в условиях субтропического климата, оби- тали предки омуля еще миллионы лет назад. Эту гипотезу поддерживают совре- менные исследования байкальских ихти- ологов и их коллег из смежных наук. Мы предполагаем, что предок байкальского омуля обитал в древнем пресноводном и глубоком озере — на месте северной око- нечности нынешнего Байкала (близкий тип до сих пор обитает здесь в верховьях Кичеры, в озерах ледниково-тектоничес- кого происхождения, но не спускается по реке в Байкал). Рядом с этим северным озером два – четыре миллиона лет назад на месте среднего и южного Байкала существова- ли другие, тоже крупные озера с немалы- ми глубинами (около 400 метров). Затем — это уже было 500–800 тысяч лет назад — могучие подземные силы так сотряса- ли соседние озера, образуя новые впади- ны, разломы и т.д., что они постепенно соединились в единое водное пространс- тво, по контурам похожее на современ- ный Байкал. На это великое пространс- тво и вышел предок омуля из бывшего северного озера. Таковы гипотезы. Несомненно одно: омуль не только желанный и частый гость на столах сибиряков, но и удиви- тельное творение природы. ПОСОЛЬСКИЙ, СЕЛЕНГИНСКИЙ,
"ИНКУБАТОРСКИЙ"... Байкальский омуль неодинаков. Он делится на несколько популяций (или, как еще говорят, рас), которые отлича- ются местами обитания, питанием (и, следовательно, размерами), поведени- ем в разные времена года и отчасти даже строением. Основные, самые известные популя- ции омуля — селенгинская, посольская, баргузинская, чивыркуйская и северо- байкальская. Названия свои они получи- ли по местам нерестилищ в реках, впада- ющих в Байкал. Селенгинский омуль — самый много- численный. Он заходит на нерест в реку Селенгу. Этому омулю больше всего под- ходит название «странствующий сиг». Он освоил всю акваторию Байкала. В поисках корма (зоопланктона, состав- ляющего основной рацион) он соверша- ет продолжительные путешествия. Кор- миться любит в ночное и сумеречное время, когда зоопланктон как раз поды- мается из глубины в верхние слои воды. Эту его особенность используют рыба- ки-любители. В июле–сентябре они выез- жают на ночной лов в глубоководные районы озера. Главная здесь хитрость и приманка — прожектора. Омуль устрем- ляется в освещенную зону за своим кор- мом (кроме упомянутого зоопланкто- | на, это молодь бокоплава, личинки голо- мянок и бычка). Тут его и подстерегают рыбаки. Селенгинский омуль созрева- ет медленно — в 8–12 лет, имея при этом вес в 300–500 граммов. В отличие от своего селенгинского собрата северобайкальский омуль (нерес- тится в реках Верхняя Ангара и Киче- ра, впадающих в северный Байкал), бла- годаря тому что обитает в отепленных прибрежных водах, растет намного быс- трее — созревает через 5–6 лет. Правда, при этом мелок — средний вес 200–250 граммов. Хотя, как утверждают гурманы, этот мелкий вкуснее, нежнее крупного — селенгинского или посольского. Часто на байкальских «камчатках» (места подледного лова рыбаков-люби- телей) можно слышать возглас: «Опять поймал «инкубаторского»! Рыбаки так называют «гужей» — прогонистого, мало упитанного северобайкальского омуля, который после нереста в Верхней Анга- ре и Кичере мигрирует вдоль прибреж- ной отмели на юг к Чивыркуйскому и Баргузинскому заливам, Малому морю и селенгинскому мелководью. В подлед- ный период «гужи» откармливаются на небольших глубинах, в том числе в райо- нах «камчаток», подхватывая прикор- мочный рыбацкий бормаш. А действительный «инкубаторский» омуль — это омуль посольской популя- ции, который разводит Большереченс- кий рыбоводный завод. Все лето он оби- тает в основном в Селенгинском райо- не Байкала, по прибрежным склонам на глубинах 50–350 метров, недоступных любителям бормашевого лова. Имея осо- бенные жабры (наименьшее число тол- стых, редко расположенных жаберных тычинок), этот посольcкий омуль может откармливаться крупным пелагическим бокоплавом, которого в светлое время скапливается много в придонных слоях воды. Этот омуль созревает поздно — через 9–15 лет, но вес при этом имеет немалый — 400–900 граммов. На нерест идет в притоки Посольского сора. Особенности селенгинской, северо- байкальской и посольской популяций, о которых рассказано кратко, ярче всего проявляются летом и осенью — во время активного нагула. Когда же Байкал ста- нет, подо льдом большая часть омуля располагается в придонных слоях у при- брежных склонов — на глубине от 70 до 350 метров. Хотя крупный селенгинский омуль по-прежнему придерживается вер- хнего 150-метрового слоя — на глубоко- водных местах. Весной же, в мае—июне, наблюдается движение омуля к меньшим глубинам. Вот таким, в общих чертах, не за одну тысячу лет вырос и сформировался зна- менитый омуль — одно из достоприме- чательностей Байкала. Для зарубежных и российских гостей — диковинка само- го глубокого в мире озера-моря, для при- байкальских жителей — и гордость, и хлеб насущный... В начале 1940-х уловы омуля в слав- ном море достигали 10 тысяч тонн в год. После войны, в тяжелые времена, когда омуль наравне с картошкой был главным продуктом, пришлось ловить намно- го больше. Затем пошел спад, и посте- пенно мы почти забыли про «омулевую бочку». В последнее десятилетие, когда пали многие запреты и установления, мы снова увидели, что, слава Богу, с ому- лем порядок — он массово появился на рынках и в магазинах и, следовательно, в наших домах. Хотя, в общем, нынешние уловы (особенно по сравнению с некото- рыми прошлыми) не так велики. Однако не меньше 4–5 тысяч тонн в год. Если мы будем относиться к Байка- лу разумно и бережно, мы еще долго смо- жем и любоваться, и гордиться знамени- той рыбой.
| |