ЧТО И ОТКУДА

Чивыркуй даже по сибирским меркам
большой залив, его площадь 270 квадрат-
ных километров. Семь островов, около
десятка величественных мысов, множес-
тво уютных бухточек украшают просто-
ры залива. Вода прогревается до 22°С,
здесь есть горячие минеральные источ-
ники. Сравнивают залив с Венецианским
в Адриатике.

Происхождение Чивыркуя видно
простым глазом – затопленная морем
низменность, это бывший пролив, отде-
ляющий остров. Байкал со стороны север-
ной части Баргузинского залива высоким
береговым валом соединил остров с мате-
риком, но оставил посередине перешейка
обширное мелководье озера Арангатуя.
Царство водоплавающих и околовод-
ных птиц! А с ними и птиц хищных. В
начале XX века здесь гнездилось несмет-
ное количество уток, гусей, были и лебе-
ди. Арангатуй – место рождения Чивыр-
куя, соединяется с ним протокой Исток,
по которой проходят на икрометание
огромные косяки рыбы. В пяти километ-
рах от Арангатуя горячий (70°С!) мине-
ральный источник Кулиный. В зали-
ве, не считая одиночных строений, два
поселка: Курбулик и Катунь – старинные
рыбацкие вотчины Чивыркуя.
На восточном побережье Чивыр-
куя замечателен мыс Каракосун, прямо
от берега он зарос кедровым стлаником,
который в иных местах бывает только в
высокогорье. На мысу медвежьи берло-
ги, когда-то в одной из них улеглись на
зиму сразу пять зверей – целый медве-
жий околоток!
Чивыркуйские берега украшают и
другие мысы: Онгоконский, Фертик, Кру-
той, Крохалиный. Первый из них замеча-
телен очертанием: это огромный кабан,
склонившийся к воде, что-то подозри-
тельное услышавший позади себя. И
полуобернувшись, настороженно замер.
На мысе едва ли не лучший песчаный
пляжик, самый уютный во всем Чивыр-
куе. Археологи предполагают найти на
Онгоконе петроглифы, да никто дотошно
их пока не искал. Другие мысы изящно
очерчивают свои прелестные бухточки, в
которых либо славные песчаные пляжи-
ки, либо строгие каменные обрывы, либо
темная прибрежная тайга без каких-либо
следов пребывания человека. Тут как раз
и увидишь следы медведя.

БУХТА ЗМЕИНАЯ

К северу от Каракосуна в залив впа-
дает река Большой Чивыркуй, она уди-
вительна тем, что на икрометание в нее
входят в разное время года совсем раз-
ные виды рыбы: омуль, ленок, хариус,
налим и ...щука!
С верховий реки начинается гольцо-
вый пояс Баргузинского хребта. Одна
только бухта Змеиная (местное населе-
ние называет ее Змеевая) чего стоит. На
самом берегу залива двумя ручьями в
него стекает теплая минерализованная
вода. Но это не все, эка невидаль – теп-
лые источники на Байкале! Но на малом
пространстве Змеевой, только здесь на
подогретой материнским теплом земле
живут ужи, которые любят полежать в
теплой воде.
Последнее время, правда, количест-
во этих змеек резко сократилось, мно-
гие посетители их уже и не видят. Слиш-
ком часто люди беспокоят ужей, ванну
вот оборудовали. Но приезжие не знают:
подальше основного ключика, где дейс-
твует ванна, есть старая, заброшенная.
Это просто яма в полуразвалившемся
срубе, травою заросшая. Людей здесь не
бывает, зато ужики чувствуют себя воль-
готно.

ПРОПИСАНЫ НА СВЯТОМ НОСУ

Пройдя по длинному песчаному бере-
гу южной окраины Змеевой, если особо
повезет, можно увидеть следы медведя.

Еще совсем недавно на Святом Носе мед-
ведь был обычен, а еще раньше и много-
числен.
Святой Нос, как и его восточный
склон – побережье Чивыркуя, – полон
очарования. На второй день пути от
бухты Змеевой можно выйти в гольцо-
вый пояс. Как-то на гольце нас заста-
ла жуткая гроза, мы спустились в лес-
ной пояс и ночевали под невысоким
деревом. Гроза тоже спустилась к Бай-
калу, и молнии сверкали, гром грохотал
далеко внизу – у нас под ногами. Вско-
ре стало светать и закуковала кукуш-
ка. Мы вышли на осевую линию гольца
и увидели несколько раз туда-сюда про-
летевших через перевал каких-то птиц.

Когда же одна из них пролетела вблизи,
я с изумлением узнал вальдшнепа! Эвон
куда завело время любви этого обитате-
ля тихих равнинных лесов. На гольцовой
вершине мокрое пятно от недавно рас-
таявшего снега. Здесь расцвели жарки на
невиданно коротеньких ножках – сурово
в гольцах. И повсюду следы медведей.
В лесные просторы Святого Носа
еще в середине ХХ века из Баргузинс-
кой долины через перешеек Арангатуй
существовал массовый сезонный переход
козули. Звери приходили на полуостров
на лето. И так было не один век. Теперь
эта знаменитая в прошлом миграция
затухла, стало на пути слишком много
людей, слишком мало стало и козули в
Баргузинской долине... 

ШИМАЙ, ОН ЖЕ БАКЛАНИЙ И ДРУГИЕ

Однако спустимся с гольцов обратно
к Чивыркую. И вспомним еще об одном
его замечательном явлении – островах.
Их семь, самый большой Шимай (его еще
называют Бакланьим), самый малень-
кий Камешек, или Безымянный. Как это
иногда случается, самое малое неожидан-
но оказывается самым важным, самым
известным. Камешек – это скалистый
утес, поднявшийся из вод залива на
двадцать метров, а площадь его верши-
ны – плато в две десятых гектара. Пре-
красные условия для чаячьего базара, и
он тут существует. Но Камешек извес-
тен другим, печальным обстоятельс-
твом: здесь был приют десятка послед-
них на Байкале бакланов. Птица, неког-
да обитавшая скалистые берега даже на
юге моря, очень быстро оказалась толь-
ко в Малом море и Чивыркуйском зали-
ве. А затем бакланы остались только на
Камешке, вместо тысяч гектаров бай-
кальского простора две десятых доли
гектара...

В июне 1957 года наш маленький
исследовательский отряд из Баргузин-
ского заповедника высадился на Каме-
шек. Приткнули мы лодку к темно-
му сырому утесу с северной стороны
Камешка и осторожно полезли наверх,
опасно тут: круто и скользко. На плос-
кой вершине и карнизах было обна-
ружено девять гнезд, но яйца оказа-
лись только в четырех. Гнездо бакла-
на – столбик из веток разных деревьев,
высотою в шестьдесят сантиметров
и в обхвате два метра. Внушительное
сооружение.Через десять лет орнитологи нашли
здесь только одно гнездо, а в 1969 году
ни одного баклана в Чивыркуе уже не
видели... А ведь еще в 1953 году я видел
в Малом море большие стаи бакланов:
был вечер, ушедшее солнце обдало синью
тихую ровность поверхности воды, и
низко над нею скользили ровным стро-
ем в затылок темные силуэты больших
птиц.
Почему исчезли бакланы? 0твет прост,
как полено: люди стали «подчистую»
собирать яйца. Как раз в эти годы поя-
вилось на Байкале множество моторных
лодок и острова оказались легко доступ-
ными. Вот ярчайший пример отрицатель-
ного воздействия на живую природу чело-
века, технически оснащенного, но приро-
доохранно необразованного.
Шимай во много раз больше Камеш-
ка, на нем лес, кустарники, буйные
травы. Там гнездится больше десятка
видов птиц. В упомянутый выше год мы,
обследуя остров, заметили даже тетерку,
сидящую на гнезде!
Около острова на блесну и сейчас
можно поймать окуня за два кило. Или
щуку по шесть–семь.
Чивыркуйский залив – обширное
нерестилище сига... Рыба заходит сюда
из моря осенью, но молодь, не участву-
ющая в размножении, толкается в зали-
ве все лето. Тут ее, под шумок, как омуля,
ловит неистребимый браконьер, а то и
сам истовый рыболов – трудно уследить,
большие просторы...

СПАСИТЕЛЬНЫЙ ПРИЮТ

Чивыркуйский залив создан Все-
вышним для жизни очень многих
видов животных, залив умудряется
послужить даже нерпе, которая летом
в нем почти не встречается, зато осе-
нью... А дело вот в чем. В начале ледос-
тава на Байкале обычно бушуют ветры,
гоняют и крошат на гребнях плас-
ты льда. Где спасаться от этого ада
нерпе? На помощь приходит Чивыр-
куй: в заливе уже установился ледяной
покров, и тысячи нерп выбираются на
кромку его. Нерпа ждет, когда подуют
южные ветры, которые взломают боль-
шие поля льда и вынесут его в боль-
шое море. После этого нерпы рассеи-
ваются по всему Байкалу и начинают
свою зимовку.
Таков Чивыркуйский залив, тако-
вы его богатства и красоты. С 1986 года
залив входит в состав Забайкальского
национального парка. Посетителей там
стало гораздо больше, но гораздо больше
стало и культуры в отношениях челове-
ка и природы.
В парке на Арангатуе уже восста-
новлены гнездовья орлана белохвосто-
го, скопы, многих других птиц. Ждем
возвращения гусей и лебедей. Только
вот баклана... Было бы прекрасно, если
бы он вернулся! И как когда-то в ран-
нем рассвете темной мерцающей тенью
большие строгие птицы низко над
водою пролетели бы мимо тебя, ждуще-
го где-нибудь в Онгоконской губе Вене-
цианского залива тяжелой поклевки
окуня кило на два.