ЧТО БЫЛО ВНАЧАЛЕ: ЗАЯЦ ИЛИ НЕРПА?

Вначале, как сказано в Библии, было
слово. Тут тоже вначале было слово.
Однако большинство байкальских назва-
ний неоднозначно…
На карте Семена Ремезова, при-
ложенной к его «Сибирской летопи-
си» (это ХVII век), острова помечены
как Заячьи. А в Сибири зайцев зовут
ушканами. Зайцами (только морскими)
называли поморы и беломорскую нерпу
(кстати, очень схожую с байкальской),
которую как раз, «живучи на Мезе-
ни», и видел знаменитый протопоп. А
в Прибайкалье пришлых людей с русс-
кого Севера, в том числе поморов, было
немало...
Таковы версии. Как они соотносят-
ся с действительностью? А очень хоро-
шо соотносятся. На Большом Ушкань-
ем, который мы проходили, постоянно
живет несколько десятков зайцев. А по
берегам островов, на прибрежных кам-
нях, греются нерпы – тут их многочис-
ленные лежбища…

ОТКУДА ТЫ, СКАЛИСТОЕ ДИТЯ?

Как сообщают знатоки Байкала, на
происхождение Ушканьих существуют
две главные и едва ли не противополож-
ные точки зрения. Правда, есть еще тре-
тья, которая как бы соединяет, примиря-
ет первые две…
Итак…
Глеб Верещагин полагал, что Ушканьи
острова (как и остров Ольхон) – остатки
Академического хребта, который пересе-
кает Священное море в срединной части
и который некогда ушел под воду, над
ней остались лишь его вершины – Ушка-
ньи и тот же Ольхон. А поскольку хребет
неуклонно разрушается, то та же участь
может постигнуть и Ушканьи – разру-
шатся и исчезнут…
Не все верят в эту печальную перс-
пективу, утверждая, что никакого Акаде-
мического хребта и в помине не было. А
Ушканьи поднялись, так сказать, сами,
потому как вздулось байкальское дно.
И потому никогда не исчезнут. Наобо-
рот – когда-то поднимутся еще больше и
соединятся в один четырехглавый ост-
ров…
Ох, эти Ушканьи! Маленькие да уда-
ленькие…
Столь решительное заявление вдох-
новило байкаловедов на дальнейшие
поиски. В результате которых появилась
следующая, как бы серединная, прими-
ряющая точка зрения. Да, Ушканьи дейс-
твительно поднялись со дна Байкала. Но
не сами по себе, а вместе с Ольхоном и
Академическим хребтом. Который все-
таки существует…

МУРАВЬИНЫЕ МЕГАПОЛИСЫ

С зайцами – ясно, никаких споров.
Кроме них, как утверждают знатоки, пос-
тоянно здесь живут (на Большом Ушка-
ньем) лисицы и мышки-полевки. Редко,
как опять же говорят знатоки, по зиме,
бывает, по льду, «забредают» на острова
соболь, выдра, медведь, а то и рысь. На
Большом Ушканьем, в его лесах, сосно-
вых и лиственных, в степях немало птиц
– орлан-белохвост, дятлы (большой,
малый пестрый и трехпалый), клест-ело-
вик, полевой воробей и прочая крылатая
прелесть.
Но самая великая достопримечатель-
ность Ушканьих, как это ни странно зву-
чит, – муравейники. Муравейники здесь
можно встретить на ровных террасах и
на крутых обрывах, в нескольких метрах
от берега Байкала и на самой вершине
острова. Но большинство муравейников
располагается на открытых местах, дру-
гие как бы опираются о стволы деревьев,
из третьих, как иглы из ежа, торчат моло-
дые побеги кустарника…

На западном берегу острова мура-
вейники часто расположены невдале-
ке от уреза воды, у бровки первой терра-
сы. Муравьиные кучи сложены здесь из
небольших веточек лиственницы, побу-
ревших хвойных игл, женских шише-
чек ольхи, стебельков трав, кусочков дре-
весной коры – словом, из того же строи-
тельного материала, что и муравейники
в глубине острова. Легко было предполо-
жить, что сильные ветры намели на него
с берегового пляжа этот мелкоперерабо-
танный материал. Оказалось, однако, что
весь муравейник построен из мрамор-
ных камешков самых разных оттенков,
а уж мрамора-то – и голубого, и зелено-
го, и уникального розового – на Ушкань-
ем не занимать.. Таких муравейников на
берегу Байкала очень много. В большинс-
тве муравьиных куч среди строительно-
го материала не последнее место занима-
ли комочки застывшей лиственничной
смолы величиной с ноготь мизинца.
И все-таки почему на Ушканьих такие
мегаполисы?
Тут версии тоже разные. Как говорят
одни, все дело в том, что на Ушканьих,
слава Богу, редки низовые пожары, кото-
рые уничтожают муравьев. Однако Гусев,
признанный знаток (биолог, не раз путе-
шествовал по Байкалу, работал в Баргу-
зинском заповеднике), считает, что пожа-
ры тут ни при чем. От них муравьи спа-
саются в своих домах, в муравейниках,
которые пожар не очень может повре-
дить. А более повредить может всякое
зверье и птицы. Но на Ушканьих таких
вредоносных нет, и в этом все дело.
Много необыкновенного на Ушкань-
их. И не случайно еще в 1914 году ака-
демик В. Сукачев предлагал объявить
Ушканьи заповедными.
Чтобы не тревожили острова даже
пароходные гудки…

Нет впечатления силь-
нее самого первого – оно
навсегда. О самом первом
своем посещении Ушканьих
– Людмила ЕРОШЕНКО.

НАПРАВО ПОЙДЕШЬ, НАЛЕВО ПОЙДЕШЬ...

Интересно пройти весь Большой
Ушканий по его берегу. Тропа, которую с
полным основанием можно назвать эко-
логической, начинается от едва ли не
самой известной и самой первой на Бай-
кале метеостанции, там же кордон Забай-
кальского национального парка. Причем
идти можно и направо, и налево. Значе-
ние имел свет для фотосъемок – если
идти до обеда, то лучше направо – сол-
нце, в это время двигаясь от Святого
Носа, хорошо освещает остров. Да и все
путешествие – с точки зрения возмож-
ностей и интересов фотосъемки. А они
на этих 12 километрах – уникальны.

ОПАЛЕННЫЕ СОЛНЦЕМ

С чем сравнить вылизанные ветрами
и байкальской волной беломраморные
скалы, огромные, затейливых форм валу-
ны? Режущие глаза вкрапления слюды,
словно тысячи зеркалец, отражаются
солнечными зайцами на бирюзовых вол-
нах, друг на друге, на наших лицах.
По берегу возможно идти, толь-
ко прыгая по этим камням – скалы сов-
сем близко подходят к воде, не остав-
ляя места пляжам. Впрочем, постепенно
камни мельчают, переходя в галечник, и
где-то на третьем километре совершен-
но замечательный, небольшой уютный
пляжик-бухточка. Закрытый от ветра и
такой же беломраморный, как и вся эта
часть острова.
Но идем дальше. Меняется цвет бере-
говых скал на теперь уже базальтовые,
известняковые, гранитные.

Те, кто видел Большой Ушканий со
стороны моря, знает, что по форме остров
напоминает гигантского дельфина, лежа-
щего на воде. Вершина острова – голова –
не высока, всего-то 216 метров над уров-
нем озера, но очень крута. Мы поднима-
лись на нее, ее крутизна градусов под 60.
И почва рыхлая, зыбкая, ползучая.
Идем по подножью высотки на гребне
скал, обрывающихся в море. И эта часть
тропы довольно неприятна: неровная, по
самому краю обрыва.
 

ПЕЩЕРКА И СЛОН

Тропа пошла вниз, к берегу. Разнотра-
вье-разноцветье таежно-степное: кипрей,
гвоздика (в детстве мы ее «часиками»
называли), ковыль, кровохлебка, ромаш-
ка, колокольчики, пижма… и все на голу-
бо-сине-бирюзовом фоне неба и волн…
Здесь же странная такая пещера.
Довольно просторная, со следами копо-
ти, но очень давнишней. Предположили:
а не есть ли это жилище первобытного
человека? А нет ли здесь каких наскаль-
ных рисунков? Рисунков не нашли, но
предположение осталось. Отсюда, кста-
ти, открывается вид на три других Ушка-
ньих: Малый, Круглый и Тонкий. На Тон-
ком – самое большое лежбище нерпы на
Байкале, хотя понемногу она встречает-
ся и на других. Рядом с пещеркой – све-
жерасколотая скала, рядом гранитные
глыбы – похоже, результат недавнего зем-
летрясения. Для человека любознатель-
ного места эти удивительно интересны.
Довольно быстро дошли до бухты,
которая называется Пещерка. Пеще-
рок, а скорее, гротов здесь несколько, но
самое интересное и известное в бухте –
скала Хобот, или ее еще называют Сло-
ник. Она, в самом деле, точная камен-
ная копия слона: вот хобот, вот уши, вот
ноги – все четыре. Под животом еще и
гроты. Вот тебе и диковинный зверь на
острове! Мы были здесь и зимой. Когда
слон стоял в сугробе – забавно... Бухта
эта известна всем байкальским морехо-
дам: здесь спасаются от ветров да штор-
мов корабли; Большой Ушканий закрыва-
ет бухту от култука и сармы, даже от бар-
гузина. Словом, хорошая бухта. Скорее,
остров такой, особенный, на своем месте
остров.
Ладно, идем дальше по берегу, благо,
он широк. Находим большущие глыбы
зеленого мрамора с пробуренными шпу-
рами. Ясно, в шпуры эти забивали дере-
вянные пробки, размачивали, дерево раз-
бухало и разрывало мрамор на более
мелкие куски. Кто, когда, куда увозил
– кто его знает, очень давнишние эти
глыбы, уже и волны огладили. Закан-
чивается бухта Пещерка самой север-
ной точкой Большого Ушканьего – и это
середина пути.

КИСТЬЮ БИЛИБИНА ПИСАНЫЙ

От этого «середины пути» начинает-
ся самая трудная его часть. Тропу надо
выбирать самим по таежному бурело-
му, поднявшись над берегом. Зато по
пути ягодные места – видимо-невидимо
шукши (ягода для меня ранее не извест-
ная: черная, некрупная, но очень сладкая,
сочная; съешь горсть и жажды как не
бывало). Да и бурелом сам по себе живо-
писнейший, как в билибинских иллюст-
рациях русских сказок.
Тропа вновь обнаруживается в трех
километрах от маяков – старого и ново-
го – они рядом. Идти стало легче, идти
стало веселей, хотя и на всем протяже-
нии грустить не о чем. Разве что о выбро-
шенных на прибрежные камни останках
нерп. Жизнь идет своим чередом: кто-
то рождается, кто-то умирает. Стран-
но, почему их не растаскивают вороны-
падальщики. Зимой мы наблюдали, как
они насмерть заклевывали нерпят-бель-
ков – особое для этих нахалок лакомс-
тво. Что уж говорить о стаях чаек, кружа-
щих над островом. Тоже, можно сказать,

санитары Байкала. Только и выжида-
ют, кто зазевается или нарочно сбросит
съестное за борт – десятками бросаются
с криками да дракой. Красивая, конечно,
птица да и полезная. Вот только следов
за собой много оставляет, все небольшие
байкальские острова выбелила.

ИСТОРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

Но вот подошли к маякам. Точнее, к
историческому старому маяку. А история
его связана с развитием метеослужбы в
Прибайкалье.
Первым гидрометеорологическим
наблюдениям в Иркутской губернии
положила начало Великая северная экс-
педиция. В 1885 году была организова-
на Иркутская магнито-метеорологичес-
кая обсерватория, в ведение которой
был передан огромный район: Иркутс-
кая и Енисейская губернии, Забайкаль-
ская и Якутская области. Если учесть
полное отсутствие железных дорог, то
можно представить, в каких условиях
приходилось работать. Первым директо-
ром обсерватории был назначен ученый-
физик Э. В. Штеллинг.
Считалось, что в Сибири, особен-
но, в северо-восточной ее части, метео-
станции не имеют практического значе-
ния, поэтому на их содержание отпус-
кались ничтожные средства (впрочем,
это имеет место и сегодня). В 1891 году
началось строительство сибирской
железной дороги, что вызвало необхо-
димость изучения метеоусловий этих
районов. Однако серьезные исследова-
ния были предприняты уже после нача-
ла строительства, что привело к очень
крупным убыткам: на Кругобайкальском
участке произошел размыв путей дож-
дями, так как у строителей не было точ-
ных данных об интенсивности ливней
в районе строительства. Были и дру-
гие непредвиденные осложнения. Тогда
были установлены станции метеонаблю-
дения в 1900 году в Мондах, на высоте
1303 м, в 1896 году – в Мишихе и 1902
году – на Большом Ушканьем острове.
К 1908 году в Иркутской губернии было
устроено уже 26 метеостанций. На мно-
гих станциях работали самопишущие
приборы: термографы, барографы. На
Большом Ушканьем велись записи тем-
пературы на двух высотах: 20 и 216 мет-
ров над уровнем Байкала. Это были
одни из первых градиентных наблюде-
ний.
В 1902 году Ф. К. Дриженко, руково-
дитель гидрографической экспедиции,
пришел к мысли о необходимости пост-
роить на берегах озера маяки для боль-
шей безопасности плавания по нему.
До окончания строительства Кругобай-
калки поезда перевозились через Бай-
кал от Листвянки до Мысовой на пароме,
а зимой рельсы укладывались на льду.
Первый маяк был построен в Голоустном
при тамошней метеостанции. Второй
маяк появился в бухте Песчаной. Маяки
строили и передавали в обслуживание
метеостанциям. Первый деревянный
маяк на Большом Ушканьем был постав-
лен в 1905 году, несколько раз заменял-
ся, сейчас он металлический с солнечны-
ми батареями.
Экскурсия по метеостанции сама
по себе уникальна. Приборы метео-
наблюдений установлены на запад-
ном мысу острова. На станции ведутся
наблюдения за скоростью и направле-

нием ветра, относительной влажнос-
тью, количеством осадков, темпера-
турой, давлением и облачностью (это
на глаз). И так каждые три часа в тече-
ние суток. Дважды в сутки в 8-00 и 20-
00 результаты показаний приборов по
радио передаются в Иркутск в Гидро-
метеослужбу.
Для справки: летом – преобладающие
ветра в районе Ушканьих – северо-запад-
ный и южный (култук), осенью и зимой –
северо-западный.
К столетию станции был подарен
цифровой барометр, возраст же осталь-
ных приборов, прямо скажем, пенсион-
ный, рождения 1959, 60, 65 годов. Сложно
по таким приборам предсказать точный
прогноз погоды по Байкалу.
Бывают зимы с таким ледоставом,
что метеостанцию едва не погребает под
торосами. И тогда уж приходится упо-
вать на духов острова, от них ждать
милости. Потому как с Байкалом никто
не может меряться силами.
Между маяком и метеостанцией –
уютная тихая бухточка, здесь почти всег-
да спокойно, даже в самые лютые штор-
ма. Мелкая вода довольно быстро про-
гревается, можно купаться уже в июне
(конечно, смельчакам).
Ну вот мы на самой метеостанции,
откуда и началось наше путешествие.
Она поставлена на западном мысу остро-
ва. Отсюда открывается панорама бело-
мраморных вершин Прибайкальского
хребта, за который ежевечерне прячется
закатное солнце.
А закаты здесь потрясающе красивы,
особенно зимние...